ТАТЬЯНА ЮРКОВА. МИЛЛИОН ЗА ОДНО РУКОПОЖАТИЕ

02 марта 2001 года

ТАТЬЯНА ЮРКОВА. МИЛЛИОН ЗА ОДНО РУКОПОЖАТИЕ.

-------------------------------------------------------------------------------------

АВНЕР СОФЬОВ:

Миллиардные сделки на бирже драгоценных камней и бриллиантов заключаются без адвокатов. Благодаря только одному рукопожатию!
-------------------------------------------------------------------------------------

Итак, «фэйс-контроль» позади. Мое фото упаковано в плексигласовую пленку. Туда же вставлена магнитная карточка с указанием этажа и номера комнаты. Так что, вперед – на израильскую Биржу драгоценных камней и бриллиантов. Вот только чиркну магнитной полоской сбоку у двери. И за стеклом судорожно завращаются металлические решетки. Двери разъедутся сами собой, будто кто-то успел шепнуть заветное словечко «сим-сим». И сразу по обеим сторонам от них замаячат атлетически сложенные джинны. Охранники?

***
- ВОТ
смотрите, - передо мной возникают три горки изумрудов. – Это – по 25 долларов за карат, - Авнер Софьов указывает на кучку мелких мутноватых камней, бледных по цвету. – Вон те – 500 долларов за карат, - он подвигает поближе камни изумительно красивого, глубокого цвета.
Они крупнее размером. И обработаны классической изумрудной огранкой в форме квадратной площадки с лесенкой.
- Теперь другие: по 5000 долларов за карат. Все – из Колумбии, с шахты Музо. Значит, самые лучшие в мире!
Его офис со вкусом обставлен антикварной мебелью времен Луи XY. Комоды, кресла и туалетные столики отделаны прихотливыми украшениями из золоченой бронзы в стиле рококо. За конторкой, похожей на барную стойку, скучает скромно одетый «бой». Ассистент?
На вид Авнеру Софьову – лет 35-40. Умен. Обаятелен. С прекрасными манерами. И бесконечно увлечен своим делом. Безусловно – джентльмен. Выглядит молодо. А в общем, возраст «на глазок» не определишь. Самоцветами занимается лет этак тридцать. И – год как возглавил израильскую биржу драгоценных камней и бриллиантов. А еще: он руководит компанией «Tzoffey”s» с отделениями в Париже, в Швейцарии, в Гонконге, в Колумбии и в Штатах.
- Итак, 25 долларов, 500 долларов и 5000 долларов. В чем разница? Вы видите? – переспрашивает Авнер.
- В цвете? – осторожничаю я.
- Ну конечно же, в цвете… И в блеске, и в чистоте.
Через несколько минут у него – деловое свидание. И все же Авнер добросовестно открывает сейфы, выдвигает ящики огромного письменного стола. Вынимает коробки и коробочки из шкафов.
- Смотрите сюда, - в руках у него сверкают огромные изумруды густого, темно-зеленого цвета. – Этот камень в 30 каратов продан на аукционе «Christie”s» за 850 тысяч долларов. Только один камень, понимаете? Это – очень редкий изумруд. А откуда? Конечно же, из Колумбии. Но! Я покажу еще лучше! Намного лучше, чем этот. И – гораздо серьезнее. – Он разворачивает пакет, и я любуюсь очередным сокровищем.
- Вы вообще где-нибудь такое встречали? Знаете, сколько в нем каратов? Шестьдесят! И почем, вы думаете, такое вот чудо? Всего один миллион триста тридцать тысяч долларов! – и Авнер с трудом удерживает пинцетом изумруд величиной с перепелиное яйцо.
Я едва успеваю набрать воздуха в легкие, как он уже, словно фокусник в цирке, жонглирует новыми пакетиками и шкатулочками. Там, на черном бархате, сверкают потрясающей чистоты бриллианты. По виду, кстати – ну, вот просто абсолютные стекляшки! И сколько же каратов, спрашивается? Хм-м, да всего-то одиннадцать…

***

СТОЛПОТВОРЕНИЕ
граждан на бирже – невероятное. Да и сама биржа напоминает Вавилонскую башню. Переходы, бесконечные лифты, двери, лестницы, закоулки. Стеклянные конторы и конторки. И – охрана, охрана, охрана…
На уме у всех только одно: дра-го-цен-нос-ти. С утра до вечера торгуют здесь самоцветами брокеры и оптовики, фабриканты и мануфактурщики. Гранят и режут камни огранщики. А их качество определяют эксперты-оценщики.
- Сюда поступает сырой, необработанный материал, - объясняет Авнер Софьов. – Мы его граним и шлифуем. Затем продаем. Кому? Оптовикам. А они – уже всем остальным. В том числе – ювелирам.
… Это ж сколько километров пришлось бы отмерить мадам Грицацуевой в поисках родимого суслика, попади Остап на израильскую Биржу цветных драгоценных камней и бриллиантов?
Легкой трусцой мы следуем по длинному бункеру. Мимо нас проплывают бриллиантовые тузы. А по сторонам бурлят потоки всех мыслимых языков и наречий.
-Вот здесь у нас – банки. Видите, банк «Леуми»? А там, с другой стороны – банк «Мизрахи». А вообще это здание называется «Маккаби».
- Я слышала, дилеры по камням предпочитают наличные кредитным карточкам? Это правда?
- Нет, ерунда.
Учился Авнер в военной школе на техника по вертолетам. Вот и все образование. Вроде бы ничего общего с камнями. Пришлось осваивать тонкости ювелирного бизнеса в процессе работы. Выходит, он – «selfmade man», человек, сделавший себя сам.
- Любопытно, с чего начинается рабочий день президента биржи? Скорее всего вы приходите к себе в контору ранним утром и проводите не менее шестнадцати часов с хвостиком?
- Ну так вы почти угадали, - посмеивается Авнер. – Правда, для меня ровным счетом не имеет никакого значения, где я нахожусь. Если я думаю о своем деле, значит, все равно продолжаю работать!
- Что значит для вас хорошие новости?
- Когда сводки показывают: экспорт драгоценных камней увеличился. Пусть на несколько процентов, но… Увеличился. Кстати, по последним данным, экспорт ювелирной промышленности страны превышает суммарный объем израильского экспорта по другим отраслям более, чем на пять миллионов долларов. Вот это я понимаю, хорошая новость!
- Интересно, а что вообще изменилось в вашей жизни с тех пор, как вы стали президентом биржи?
- Да ничего. Разве что немного работы прибавилось, - скромничает Авнер.
Несмотря на дружелюбие и общительность, президент израильской ювелирной биржи не очень-то расположен делиться подробностями своей частной жизни. Впрочем, так, наверное, и принято у акул делового мира. К тому же, и положение обязывает.
- Авнер, как и когда появилась в Израиле ваша биржа?
- Эта биржа возникла 29 лет назад. Вообще в Израиле – две биржи. Одна, наша: центр драгоценных камней и бриллиантов. А есть еще бриллиантовая. Там – только бриллианты. У нас же, как видите – и то, и другое.
Среди акционеров насчитывается 250 человек. Все они – члены биржи. И каждый владеет акциями. Эти акции можно покупать и продавать. Но… только членам биржи!
А стать членом биржи невероятно сложно. Для этого необходимо заниматься нашим бизнесом, ну, от силы хотя бы года два. Надо знать геммологию. Потом важно, чтобы, по меньшей мере, три человека подписали вам рекомендацию и банковские гарантии.
Наконец, требуется пройти проверку на детекторе лжи. И подтвердить, что прошлое у вас чисто, как стеклышко. Словом, никогда не имелось никаких проблем. Только после этого вы можете приобрести акции. А их еще, между прочим, надо найти. Тогда, наконец, вы становитесь членом биржи.
- Ну, а как попасть в президенты?
- Я уже объяснял вам, как работает наша биржа. Она действует по принципу «public company». То есть на общем собрании назначают Совет директоров и президента. Проработав в директорате одну-две каденции, можно попытаться баллотироваться в президенты биржи. Однако за то, чтобы тебя избрали, должны проголосовать все 250 членов биржи. Все, до единого!

***
МЫ
все кружим вокруг комнат для ведения деловых переговоров. Правда, переговорный бум давно схлынул. И дилеры разбрелись на обед по местным кошерным ресторанам.
Ресторанов в комплексе биржи – целых четыре. А еще здесь имеется своя синагога, клиника, офисы для клиентов. И – почта… Словом, настоящее государство в государстве.
- Говорят, при приобретении сырья у вас существуют неписаные, но очень жесткие правила. Если дилер отказался от покупки, то он автоматически становится «persona non grata»? И вообще, он не может заменить купленный товар, не имеет права торговаться? Это правда?
- Верно, если хочешь быть корректным в нашем бизнесе, значит, покупая что-то, ты уже никогда не возвращаешься назад. У нас есть только одно слово. Если вы ударили по рукам, стало быть, ударили. И мы можем делать огромный бизнес только благодаря вот этому самому единственному слову. Ты говоришь «Мазаль», и все!
- Неужели миллиардные сделки заключаются вот так – с помощью одного рукопожатия?
- Да, конечно! Только благодаря одному рукопожатию. Весь бизнес как раз и есть такое вот рукопожатие. Ты говоришь: «Мазаль у-враха», и… дело сделано.
У нас в бизнесе нет места тем, кто не умеет держать слово, как, впрочем, и любому человеку, не следующему моральным принципам во всем, даже в мелочах. И неслучайно, как я уже сказал, у нас безумно трудно попасть в члены биржи. Потому, что в таком бизнесе, как наш, мелочи чересчур легко оборачиваются гигантскими денежными суммами. Так что это еще и довольно практично. Кто-то дал вам слово и, значит, должен отвечать за него, нести ответственность.
В этот момент мы с Авнером останавливаемся у стены. Как раз в том самом месте, где в рамочке под стеклом пестреют объявления. Плюс – три цветных фото.
- Вот интересная вещь, - Авнер привлекает мое внимание к ней, к рамочке с объявлениями. – Между прочим, здесь, на стенной доске размещают фотокарточки каждого, кто собирается вступить в ряды членов биржи.
Знаете, в мире существует всего 24 ювелирные биржи! И все они являются членами Всемирной Федерации бриллиантовых бирж. Кстати, недавно и Россия присоединилась к ней. Так вот, эти фото появляются автоматически сразу на всех 24 биржах. И если у кого-то возникли какие-то проблемы… или кто-то совершил ошибку – так его изображение тут же рассылается по всему свету, по всем биржам, понимаете?
Так что если человек замешан в чем-то, значит, его уже никогда не примут
ни на одну из бирж .
- Авнер, вы имеете в виду уголовные преступления?
- Нет. Просто если кто-то совершил ошибку или не выполнил условия договора, мы объявляем по всему миру: этот человек больше не является членом нашего сообщества. Таким образом мы защищаем нашу индустрию. Ограждаем себя от общения с теми, кто не следует принципам нашей этики.
И это дает нам уверенность, что подобные люди не задержатся в наших рядах.
- И все же какого рода бывают эти «ошибки»?
- Банкротство. Или нарушение данного слова. И мы обязаны в таком случае предупредить других наших коллег: этот человек стал для нас персоной «нон грата». Не забывайте, что за каждым, буквально за каждым даже самым-самым маленьким камушком стоят огромные деньги. И это – очень опасно. Потому мы должны быть чрезвычайно осторожными и щепетильными.

***
В ХОЛЛЕ
перед офисом президента биржи тянутся вдоль стен большие витрины с образцами минералов и драгоценных камней. В глазах рябит от названий стран: Бразилия, Таиланд, Мексика, Зимбабве, Испания… Но: еще больше – от удивительной щедрости природы.
Хочешь тебе – кроваво-красные кораллы с аметистами. Хочешь – голубая, как небо, бирюза. Или – почти бесцветные аквамарины…
И вряд ли кто сразу обратит внимание на черную глыбу, мирно почивающую за стеклом. С виду – самый обыкновенный уголь. Но нет! Оказывается, это и есть изумрудная порода. Кто бы подумал, что именно так выглядят изумруды в их первозданном состоянии!
- Когда вы приобретаете сырье, как можно определить, насколько оно пригодно для огранки!
- А это и есть наша профессия. Здесь все зависит от опыта.
- У Израиля нет собственных ресурсов для добычи драгоценных камней и алмазов. И в то же время Израиль – мировой лидер в сфере огранки бриллиантов и прочих камней. А это сорок процентов всей мировой индустрии огранки. И бриллианты составляют в общем экспорте Израиля восемьдесят процентов. Как вы это объясните?
- Вы прекрасно знаете, что Япония делает лучшие в мире машины, но… При этом у них нет собственного сырья. У них вообще ничего нет. Зато есть технологии. Вот и в Израиле – то же самое! У нас лучшие в мире технологии по огранке драгоценных камней.
- А не значит ли это, что американские бриллиантовые дилеры отдали эту сферу на откуп Израилю, тем самым делая вливания в израильскую экономику?
- Совсем нет. Успех индустрии бриллиантов и драгоценных камней в Израиле связан прежде всего с людьми. Эти люди постоянно и много работают, развивая нашу сферу. И потому они достигли впечатляющих результатов.
***

У САМЫХ ДВЕРЕЙ
президентского офиса – большой шкаф с книгами. На одной из полок приютился красивый фолиант с надписью «Faberge».
- Интересно, а что у вас тут делает «Фаберже»?
- Ну знаете, иногда нам приходится иметь дело и с «Фаберже», - улыбается Авнер Софьов. – Замечательный ювелир. У него есть стиль. И ему принадлежит немало открытий в ювелирном дизайне. Фаберже – одна из самых прекрасных глав в истории ювелирного дела. И мы должны ее хорошо знать.
На столе президента израильской Биржи драгоценных камней и бриллиантов тут же появляется альбом с шедеврами Фаберже. Похоже, Авнер вынул его из ящика письменного стола.
- Смотрите, вот вам, пожалуйста, Фаберже. А здесь Хлебников, видите? – он перелистывает альбом.
- А вы и Хлебникова знаете? Так ведь Хлебников работал с серебром, а не с золотом?
- Верно, с серебром. Ну и что!
И тут я замечаю ему, что вряд ли дилерам драгоценностей может прийтись по душе отношение Фаберже к дорогим камням. Тот ведь даже Тиффани и Бушрона с Картье не считал за художников, называя лавочниками. Потому что все достоинство их украшений, по мнению Фаберже, сводилось исключительно к цене многочисленных бриллиантов и жемчуга.
- Между прочим, и старинную французскую технику эмали-гилош Фаберже реанимировал, чтобы использовать эмаль взамен дорогих камней! Так что как будто бы немного странно видеть у вас на бирже книги Фаберже…
- Знаете, в конечном счете, драгоценные камни с бриллиантами попадают в руки ювелиров. И каждый из нас, занимаясь бриллиантами или другими драгоценными камнями, должен разбираться в ювелирном деле. Ведь только ювелир придает драгоценному камню окончательный блеск. Подбирает для него подходящую оправу, придумывая особый дизайн. Так что ювелирное дело – это еще одна грань нашей деятельности, неотделимая от мира драгоценных камней и бриллиантов.
- Ценность камня, как известно, определяется так называемыми четырьмя «си». И эти четыре параметра включают: clarity (чистоту), cut (огранку), carat (вес) и colour (цвет).
- Да, но это – для бриллиантов.
- А для цветных камней разве они не подходят?
- Там все гораздо сложнее!
- Ну так чему вы прежде всего отдаете предпочтение в вашем собственном списке четырех «си»?
- Конечно же, цвету! Цвет – для меня самое главное. Цвет – самая важная вещь. Потому что цвет ты можешь увидеть на глаз. Конечно, разобраться, насколько он чист, тебе поможет лупа. Но… твое собственное впечатление – это очень и очень важно.

***
МАДАМ
Грицацуева вряд ли преодолела бы все расставленные здесь ловушки. Главное, дивный ее силуэт не уместился бы на экране японских камер «фэйс-контроля». А они поминутно расстреливают посетителей анфас и в профиль.
Щелк! – и готово очередное «зеркальце». И пенять бесполезно…
Кордоны здесь, как при переходе границы! Какие-то металлические арки, будто из модного московского клуба. Стеклянные стойки, похожие на окна сберкасс. «Рентгеновский» взор паспортисток. Ну и, естественно – очередь, такая родная и до боли знакомая. «Security», словом.
- Я слышала, будто раньше биржа числилась в государственных?
- Никогда! Биржа драгоценных камней и бриллиантов принадлежит всем нам, аукционерам. Никогда в жизни она не имела отношения к правительству. Ее лично создавали и строили как отдельные люди, так и определенные группы заинтересованных лиц. С тем, чтобы иметь удобное место для работы.
И теперь у нас четыре красивых здания. Все наши здания соединены друг с другом мостом. И пока вы не покинете здание, получается, все время будете находиться в зоне «security». Ведь здесь у брокеров на руках сплошные драгоценные камни. Камни они носят с собой в карманах… В общем, везде и повсюду.
И в этом смысле биржа предоставляет им комфорт и удобства. Каждый в отдельности и все вместе располагают мощной и разветвленной службой «security». И все офисы, и здание в целом.
- Ну что касается «security», я уже почувствовала ее на себе. Выходит. Ваш бизнес опасен? И наверное, не редкость случаи грабежей и уголовных преступлений?
- У каждого бизнеса – свои проблемы и свой собственный риск. И особенно там, где вращаются огромные деньги. Так что не надо сбрасывать со счетов опасность криминала. А у нас, кстати, еще ни разу не случалось никаких ограблений. Потому, что каждая профессия должна обеспечивать для себя гарантии безопасности.
- Простите, Авнер, в прошлом году в газетах немало шумели по поводу грабежа средь бела дня на одной из фирм бриллиантовой биржи?
- Здесь, на бриллиантовой бирже? – искренне удивляется он. – На алмазной бирже, говорите? Тогда надо правильно называть! А у нас такое невозможно! Здесь очень высокий уровень безопасности.
- Зато вчера, опять же, по сообщению прессы, на дороге между Тель-Авивом и Иерусалимом преступники ограбили машину с ювелирными изделиями.
- Что, прямо на улице? Ну, это – совершенно другое. Мы ведь не ювелиры. Мы – производители и огранщики драгоценных камней.

- А ЭТО
какая огранка?
Мы уже закруглились с прогулкой по бирже и снова оказались компании «Tzoffey”s».
На столе Авнера сверкают россыпи мелких бриллиантов классической круглой огранки. Квадратные и – в форме груши. Есть – в виде сердечек. Конечно, любых размеров. Но! Большей частью увесистые и совершенно огромные. Ну ни дать ни взять – самое натуральное стекло да и только! Впрочем, разумеется, только – на глаз…
- Эта огранка называется «принцесса». А какую предпочитаю лично я? Мне нравится изумрудная. Вон та - полумесяц. Между прочим, совершенно особая работа. Никто еще не делает такой. Ее заказала нам одна крупная компания. А сколько карат, говорите? Здесь – восемь. Ну а там - три…
Видите? Уникальный цветной бриллиант, - и Авнер одним мановением руки распахивает шкатулочку с большущим бриллиантом-маркизой яркого канареечного цвета. – Продано, кстати, за 350 тысяч долларов. Совершенно прелестный камень! Всего шесть каратов.
- Кстати, Авнер, а у вас выгодный бизнес?
- Ну а вы как думаете?
- Наверное, по-разному. Один день – не очень, а другой – все в порядке?
- Таня, могу я задать вам вопрос? Что в жизни, по-вашему, лучше: торговать хлебом, чтобы иметь возможность приобретать бриллианты? Или продавать бриллианты затем, чтобы - покупать хлеб? Как вы думаете? – он снова отвечает вопросом на вопрос.
- Ну если под хлебом вы имеете в виду живопись, произведения искусства, тогда, наверное, бриллианты?
- Нет, под хлебом я подразумеваю вот именно хлеб.
И тут я честно сдаюсь. Просто не знаю, что же сказать моему собеседнику. Ну, а вы-то как думаете?

2 марта 2001 года.

==========================================================================

Цитируется по книге:

Татьяна Юркова. Платье для первой леди. Записки жены дипломата /c предисловием вице-спикера израильского Кнессета Юлия Эдельштейна и с эксклюзивными иллюстрациями всемирно известного израильского скульптора Франка Майслера/, Иерусалим, 2001, Мосты культуры, Гешарим. ISBN 5-93273-060-9, стр. 167 -172.

==========================================================================
@ttention please! Материалы охраняются законом об авторском праве.

При копировании или перепечатке: обязательно указывать имя автора цитируемой книги Татьяны Юрковой «Платье для первой леди. Записки жены дипломата», Иерусалим, 2001, Мосты культуры, Гешарим. ISBN 5-93273-060-9

Кроме того: необходимо сообщить нам на emal URL страницы, где вы разместили наш материал.

Без письменного разрешения автора запрещается и преследуется Законом РФ об авторском праве и об интеллектуальной собственности любое коммерческое использование текста, а равно – его редактирование, цитирование, воспроизведение в форме смежной адаптации или производной переработки основного материала.
==========================================================================